24 января 1944 года, через 10 дней после начала операции по полному освобождению Ленинграда от вражеской блокады, советские войска освободили Пушкин и Павловск, а еще через 2 дня, 26 января - Гатчину. При этом в приказах Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина от 24 и 26 января Павловск и Гатчина были указаны под своими дореволюционными названиями. За предшествующие 25 лет эти "царские" пригороды Ленинграда успели не раз поменять имена. В 1918 году Царское Село превратилось в Детское Село, а в 1937 году, к столетию смерти великого поэта - в город Пушкин. Также в 1918 году Павловск стал Слуцком, в честь погибшей неподалеку революционерки Веры Климентьевны Слуцкой (1874-1917). Гатчина "продержалась" до 1923 года, когда ее переименовали в Троцк, в честь выдающегося деятеля партии большевиков Льва Давидовича Троцкого (1879-1940), фактического организатора РККА в период Гражданской войны. Падение Троцкого в борьбе со Сталиным в конце 1920-х годов привело к и ликвидации названий в его честь, так Троцк в 1929 году превратился в Красногвардейск.
В отличие от довоенной практики советских переименований, возвращение названий Павловску и Гатчине в январе 1944 года не было связано с переоценкой личности Веры Слуцкой и, конечно, не имело целью опорочить революционную Красную гвардию. Логика этого решения, принадлежавшего лично Сталину, лежит в том же русле, что и состоявшееся десятью днями ранее возвращение 20 исторических названий ленинградских улиц. Для полной мобилизации народного патриотизма в этой страшной войне на уничтожение советскому руководству пришлось вернуться к российским историческим традициям: в военной форме, в открытии некоторых уцелевших православных храмов, в учреждении орденов имени великих русских полководцев и флотоводцев. При этом уже в 1943 году имелось несколько примеров восстановления исторических названий городов, приуроченного к их освобождению от фашистской оккупации: Ставрополь (с 1935 Ворошиловск), Бежица (с 1936 Орджоникидзеград), Лиски (с 1928 Свобода). Возвращение уникальных названий городов имело важный практический эффект: в приказах Верховного Главнокомандующего воинским частям, особо отличившимся при их освобождении, присваивались почетные наименования в честь этих городов. Традиционные имена при этом не только отсылали к многовековой истории России, они даже звучали гораздо лучше, чем шаблонные советские названия, давая бойцам и командирам дополнительное чувство гордости за родную часть.
Обратите внимание: в тексте приказов Сталина от 24 и 26 января указаны и исторические, и "советские" названия трех городов, однако для Пушкина, в отличие от Павловска и Гатчины, все же решено было ограничиться лишь упоминанием Царского Села. Эти приказы фактически и стали официальным основанием для практического переименования, так как текст Указа Президиума ВС СССР, датированного 23 января, был опубликован лишь через месяц, 24 февраля 1944 года. Есть даже основания полагать, что он был подготовлен задним числом. Новые-старые названия двух городов и соответствующих районов стали использоваться сразу после освобождения, и уже в первом номере "Гатчинской правды", вышедшем 10 февраля 1944 года, поэт Александр Прокофьев передает привет героям Гатчины.
Надо сказать, что названия Павловска и Гатчины, так же как переименованные ленинградские улицы, не уходили из обиходной речи в довоенный период (иногда использовался и старинный вариант Гатчино). Этому способствовал и здоровый консерватизм советских железнодорожников, благодаря которому избежали переименования соответствующие им железнодорожные станции (2 в Гатчине и 2 в Павловске). Интересно, что поэт Николай Тихонов, всю войну проведший в блокадном Ленинграде, в своей заметке "Ленинградский салют", написанной в январе 1944 еще в самом начале нашего наступления, упоминает не только Павловск и Гатчину, но также и Лигово вместо города Урицка, в котором историческая станция тоже не была переименована.
Упоминает Тихонов и "немецкое название" Гатчины - Линдеманн. Информация о том, что фашисты переименовали Красногвардейск в честь генерал-полковника Георга Линдеманна, командующего 50-м армейским корпусом, наступавшим на Ленинград, а впоследствии - 18-й армией, осаждавшей город, была распространена в советских источниках и до сих пор встречается в популярной литературе, однако документального подтверждения этому нет. Возможно, источником послужили письма немецких солдат, опубликованные в нашей печати, в которых они жалуются на свою нелегкую судьбу из "Линдеманна". Но это могло быть обиходным или шуточным названием города, а официально немцы еще 30 марта 1943 года переименовали Красногвардейск в... Гатчину.
Известно ли было это Сталину, мы не знаем, но даже знание этого факта вряд ли отвратило бы Верховного от идеи возвращения Гатчины на советскую карту. Решения оккупационной администрации, конечно же, не имели никакой силы для наших властей, но Сталин не боялся, говоря современным языком, "перехватить повестку", что подтверждает, например, упомянутое открытие православных храмов и серьезное послабление государственной политики в области религии в военное время. Все это помогало объединить народ в сражении за Родину, чья история началась не в 1917 году. И официальное возвращение названий "имперских" пригородов Ленинграда в канун полного снятия вражеской блокады - еще одно подтверждение высокой исторической ценности традиционной топонимии.
